2.1. Поутру следует сказать себе: сегодня мне придётся столкнуться с людьми навязчивыми, неблагодарными, заносчивыми, коварными, завистливыми, неуживчивыми. Эти свойства проистекают от незнания ими добра и зла. Я же, познавший прекрасную природу добра и постыдную зла, понимаю и природу тех, кто заблуждается.
2.7. Ведь безумны люди, которые всю жизнь без сил от дел и не имеют всё-таки цели, с которой они сообразовали бы всецело все стремления и представления.
2.8. Нелегко указать на кого-либо, кто стал бы несчастным от того, что был невнимателен к происходящему в чужой душе, но неизбежно будет несчастен тот, кто не следит за движениями своей собственной души.
4.3. Нигде человек не уединится так спокойно и безмятежно, как в своей собственной душе, особенно тот, у кого есть внутри нечто такое, во что стоит только пристально вглядеться, как сейчас же станет легче. Это облегчение, по-моему, не что иное как душевная благоустроенность. Этому уединению ты и предавайся постоянно, таким образом обновляя себя.
6.20. Во время гимнастических упражнений кто-нибудь оцарапал тебя ногтем или ударом головы поставил синяк. Мы не придаём значения этому, не обижаемся и не будем в дальнейшем смотреть на него как на злоумышленника, хотя и будем беречься его не как врага или человека подозрительного, мы просто будем спокойно уступать ему дорогу. Пусть будет так и в остальной жизни: многого не должны мы ставить в счёт тем, кто как бы упражняется вместе с нами на жизненной арене, ведь можно, как я сказал, уклоняться от встреч, не подозревая и не ненавидя.
8.6. Природа человека есть часть природы, не знающей препятствий.
8.51. Не отдавайся полёту воображения, не предавайся чрезмерному отчаянию или ликованию и не заполняй всей жизни делами.
10.21. Мир любит создавать то, что должно возникнуть.
Пожалуй, эталон книги как вневременного диалога с мудрым собеседником. Однако стоит только представить, что эти заметки, часто адресованные некому «тебе» и звучащие как нравоучение, на самом деле были обращены автором к самому себе — внутренний спор? или напоминание? — и перед нами личность, неустанно стремящаяся к цельности и равновесию, укреплённая в самой себе, признающая только собственный суд и позволяющая судить только самоё себя.
Для меня эта книга ещё и напоминание о естественности эмоций. Марк Аврелий настолько проницательно и часто рассуждает о гневе, страхе, лени и проч., что невозможно предполагать, будто император никогда не испытывал этих низменных чувств. И если уж такая шарообразная личность искажалась эмоциями, то чем я хуже?
А если верны предположения, что эти записки написаны на передовой, они и вовсе выглядят как пример скриптотерапии — особенно фрагменты про переживание потери и собственной смерти.
В большинстве случаев окружение то и дело испытывает нас на прочность, проверяет: «А вот тут поддашься? А здесь прогнёшься? Где же, где же мягкий бочок, куда можно ткнуть палочкой?» Не то чтобы люди действуют так со зла — просто всем нам свойственно пытаться сделать своё окружение удобным.
***
Вы достаточно важны, чтобы защитить себя. Вы — ценность.
***
Один из ключевых моментов экологичной коммуникации кроется именно в изучении себя и своих потребностей.
***
Лесть вообще ювелирный инструмент; прибегать к ней стоит, только если вы владеете ею в совершенстве.
***
Кризисы — неизбежная часть нашей жизни. Одни мы можем предугадать и заранее подстелить соломки, другие становятся полной неожиданностью. Но и у тех, и у других есть два чудесных свойства. Первое: они дают нам возможность для роста. Второе: они рано или поздно заканчиваются.
***
Удобными должны быть подушка, обувь и нижнее бельё. Вы — не обязаны.
Люди — это самое радостное и самое трудное, что есть в нашей работе. Без них невозможно представить себе работу: конечный потребитель всегда они.
Посыл в цитате объясняет, почему в книжке про работу так много внимания уделяется человеческим отношениям. Она больше похожа на очередной селф-хелп тренажёр, чем на руководство к построению своего карьерного маршрута. С другой стороны, чтобы поменять что угодно в жизни, необходимо для начала сменить мысленную перспективу, так что без психологической йоги не обойдёшься.
Одна из ключевых мыслей, которая мне нравится: прежде, чем уходить на новое место, стоит попытаться наладить жизнь на текущем. Думаю, окончательное мнение о книге я не составлю, пока не сделаю по-честному все приведённые в ней ментальные упражнения.
Единственный минус — книжка так быстро заканчивается, что больше похожа на рекламную брошюру Карьерум-Клуба — созданного Ольгой Лермонтовой онлайн-ресурса, с виду действительно ценного, в котором при этом абсолютно всё платно, даже email-рассылка.
Твоё преступление пустяковое, только воздаяние серьёзное.
***
Да уж, если жизнь с чем и можно сравнить, так это с поездкой в метро — несёшься на скорости пятьдесят миль в час и приземляешься на том конце без единой шпильки в волосах! Вываливаешься под ноги к Богу совершенно голым. Кувыркаешься сквозь луга асфоделей, словно коричневые конверт по пневмотрубе в отделении почты!
***
Да и что такое знание? Что есть наши учёные мужи, как не потомки ведьм и отшельников, сидевших по пещерам или лесам, варивших зелья, разговаривавших с землеройками и записывавших язык звёзд?
***
Но такое счастье, долго ли оно продлится? — задавались они вопросом; и всякий отвечал исходя из своего опыта.
***
Этот день становился очередной бусиной в ожерелье замечательных дней, которые она всегда была готова вспоминать: тот вид, этот городок, заново проживать и чувствовать, перебирать в пальцах, со вздохом наслаждения отмечать, что именно было в нём уникального.
***
А она страдала от страшной застенчивости, вернее, лени, ибо ей не хватало даже не смелости, а скорее энергии, особенно в разговоре с мужчинами, которых она побаивалась, и чаще всего разговор с её стороны выливался в поток банальностей, и у неё было очень мало друзей-мужчин, вообще очень мало близких друзей, подумала она, но если честно, так ли они ей нужны?
***
Странно, как безотчётны наши чувства, подумала она.
Этот сборник как галерея импрессионистских картин или коллекция парфюмерных пробников. Каждый рассказ — короткая медитация: можно обращаться к ним снова и снова, чтобы в контакте с мироощущением автора раскрыть ту или иную грань своего мироощущения.
В этот раз я читала о человеческой разобщённости. О том, как люди, шагая рука об руку, проходят мимо друг друга (”Наследство”), как стремление приблизиться к другому с помощью домыслов раз за разом приводит в никуда (”Женщина в зеркале”, “Фазанья охота”), как побег от реальности превращает реальность в капкан (”Лапин и Лапина”), как страх потерять собственную идентичность служит иллюзией защиты, а на деле отгораживает от возможностей (”Вместе и порознь”), и о том, что душа, в конечном итоге — одинокая птица (”Итог”).
Сборник подойдёт и тем, кто боится Вирджинии Вулф, как демо-версия потока сознания, и тем, кто любит миссис Дэллоуэй, чтобы увидеть, какие мотивы соединяют и поддерживают её мир, словно стебель цветка, в чашечке которого — небо.
Ничего нет вреднее безграмотно приготовленной пищи.
Похлёбкин, конечно, обалдеть душнила. Оказаться с таким энтузиастом на одной кухне я бы и Гордону Рамзи не пожелала. Но конечно, он перегибает как любой чрезвычайно увлечённый своей темой автор. Мне он всё же симпатичен, как человек, который не только любил вкусно покушать, но и шарил в готовке, более того, занимал очень чётко обоснованную позицию на этот счёт. Я время от времени читаю Похлёбкина, чтобы напомнить себе, что еда и её приготовление — не бытовая обязаловка, а основа жизни и мироощущения.
Эта небольшая книжка — наполовину анализ российских меню различных эпох и сословий, наполовину изложение персонального меню 75-летнего Вильяма Василича — как раз посвящена идее, что нет вредной и невкусной пищи, есть пища однообразная и бездумно приготовленная. Вдохновляет призадуматься о планировании собственного меню, высшая цель которого — превратить приготовление и приём пищи в «кулинарное переживание».
А ещё Похлёбкин владел кучей упоротых фактов, и в этом смысле «Моё меню», пожалуй, самая курьёзная из его книг. Перечислю несколько случайных цитат, чтобы проиллюстрировать широту эрудиции и стиль мышления автора.
🔸Те, кто делал и ел супы, несмотря ни на что, всё же пережили голодные годы, выжили. Легче перенесли голод также те, кто регулярно пил чай. [речь о голодных пореволюционных годах и блокаде]
🔸В далёких сёлах раздобревшие на осеннем зерне воробьи — отличное, вкуснейшее жаркое, и включение его в меню создаёт необычность и праздничность.
🔸Есть севрюгу или осетрину без хрена — значит совершенно не понимать, что ты ешь.
🔸Медики ничего не понимают в кулинарии и не могут в ней понимать, поскольку объектом их изучения является человек, его анатомия, а вовсе не свойства различных продуктов, а тем более их кулинарное превращение в совершенно новые сочетания веществ. [В.В. очень триггерили любые соображения в духе “врачи не рекомендуют употреблять…”].
🔸Сладости играют великую роль в питании человека, и особенно в питании людей умственного труда.
А раритетный рецепт традиционного камбоджийского “Супа трёх принцев” и захватывающую историю его публикации пересказывать не буду, это надо читать самим.
Библиотека им. Лени 